Суббота, 29 января, 2022
НОВОСТИ > НОВОСТИ МЕДИА > МЕДИАСФЕРА > Сергей Ильченко о фейке как оружии исторического противостояния

Сергей Ильченко о фейке как оружии исторического противостояния

В современном медийном пространстве все чаще и чаще вспыхивают серьезные политические дискуссии, в центре которых оказываются вопросы трактовки известных исторических событий. Как правило, они связаны с ключевыми событиями различных периодов развития человеческой цивилизации. Показательно, что самыми «востребованными» с точки зрения возрастающего внимания мировых СМИ являются события, связанные так или иначе с историей нашей страны. При этом показательно, что дискуссии разворачиваются, как правило, на международном уровне.

Причины подобного обострения по ведомству Клио чаще всего носят политический характер. Это заметно на примере выступлений официальных лиц Польши, сквозной смысл которых сводится к двум позициям. Первая: Cоветский Союз «виновен» в развязывании Второй мировой войны. Вторая: Советский Союз, конечно, освободил Польшу в 1944–1945 гг., но освободил затем, чтобы навязать освобожденной стране собственный политический строй и тоталитарную систему государственного управления. Мы не намерены в рамках данной статьи полемизировать с подобными антиисторичными заявлениями. Тем более, высказывать аргументы и приводить факты, которые дезавуируют полонофильские инвективы в адрес нашей страны. Заметим лишь, что полемика ведется со стороны Польши исключительно на эмоционально-публицистическом уровне, без того чтобы приводить свою систему доказательств и четко зафиксированных документальных свидетельств.

В то время как с российской стороны могут быть приведены четко зафиксированные в соответствующих официальных документах факты, которые в буквальном смысле зеркально переворачивают польские обвинения против самих их авторов. В данном случае мы имеем абсолютно очевидный пример формирования в медийном пространстве антироссийской исторической системы фейковых «доказательств», на основании которых Польша пытается выстроить целую систему политических претензий к современной России. Игнорировать подобные методы ни в коем случае нельзя, ибо на основе подобных исторических «перевертышей» формируется в массовом сознании определенный образ России как вечного врага Польши и, следовательно, в настоящий момент продолжателя традиции экспансии соседнего государства на Запад.

В ход в подобной парадигме интерпретации истории идут все сомнительные сюжеты совместной истории. В частности, Катынская трагедия, в которой и по сию пору остается огромное количество смутных моментов. Их можно было бы обсудить и обозначить совместными усилиями в случае открытия тех документов, которые хранятся в архивах России, Польши, США, ФРГ. Однако по разным причинам они до сих пор остаются засекреченными, что и порождает, во-первых, возможности манипуляции по поводу исторической трагедии, а, во-вторых, внедрения в информационное пространство тех самых фейковых «фактов» которые вряд ли можно достоверно потвердить с помощью документов, не вызывающих сомнения в своей аутентичности. О том, как формируется подобный механизм фейкизации истории мы можем наблюдать и в современном медиапространстве на примере интерпретации событий в столице Украины, которые произошли в недавнем прошлом в ноябре 2013–феврале 2014 годов. Так называемый «Майдан» под номером 2 нынче сторонниками современной украинской власти националистического толка интерпретируется как «революция достоинства». Однако с точки зрения права произошедшие события определяются исключительно как «государственный переворот», повлекший за собою существенные изменения в геополитической ситуации. Характерные приметы неадекватной оценки «майдана–2013/14» можно постоянно встречать в нынешнем медиапространстве, особенно в практике западных СМИ. Более того, интерпретация неправовых действий сторонников государственного переворота на Украине глубоко пустила корни не только в массовом сознании граждан этой страны, но и находит отражение в различных культурных проявлениях. Характерным в этом аспекте представляется документальный фильм Сергея Лозницы «Майдан» (2014), снятый по «горячим следам» тех трагических событий. В нем очевидна тенденция к формированию экранного мифа о мирном характере уличных протестов и о том, что ничего противозаконного в те дни и недели в столице Украины не происходило. Хронометраж картины – 128 минут, но только к исходу второго часа возникают кадры с горящими автопокрышками и стычками между силами правопорядка и сторонниками майдана. Впрочем, это не единственный пример интерпретирующего использования кинохроники в творчестве известного кинорежиссера. Можно вспомнить его документальные ленты «Блокада» (2005) и «Государственные похороны» (2019), в которых соответствующим образом подобранные хроникальные эпизоды и кадры, смонтированные в строго определенном хронотопе, формируют у зрителей соответствующие негативные эмоции. Проще говоря, аутентичный визуальный материал Сергей Лозница использует исключительно для формирования негативного отношения к определенным драматическим событиям в истории Советского Союза, а, следовательно, и нынешней России. Привычная для творцов отрицательной парадигмы мотивировка: «Я так вижу» – в таких случаях лишь дезавуирует, а не объясняет их истинные мотивы подобных образных решений. Еще со времён «Обыкновенного фашизма» Михаила Ромма нам известно, каким образом документальная хроника может сыграть против самой себя.

Современный опыт использования документов или видеоматериалов манипулятивной направленностью, которые касаются событий ближайшего исторического прошлого, как мы уже отмечали выше, связан по преимуществу с восточными соседями России. Достаточно вспомнить каким образом освещались события вокруг крушений малайзийского «боинга» в июле 2014 года. Намеренные и скоропалительные обвинения против ополченцев Донбасса и российских военных, высказанные в мировом медиапространстве, уже в тот период вызывали очевидное недоверие и сомнение. Особенно тезис об использовании якобы российских ракет системы «Бук». И вот более пяти лет спустя в Нидерландах было официально заявлено, что в районе крушения авиалайнера MH17 не было ни одного комплекса «Бук».

Фейк как явление информационного мира не обязательно должен нести в себе визуальный компонент. Порою бывает достаточно, чтобы какой-то термин или цитата, некорректные с точки зрения науки и гуманитарного знания, были внедрены в массовое сознание через соответствующие каналы коммуникации. И, укоренившись таким образом, они начинают влиять не только на общество, но и на оценки соответствующих исторических персон и периодов. В частности, в дискуссиях вокруг личности советского лидера И.В. Сталина. В полемических обменах мнениями спорящих мелькает фраза, демонстрирующая высокую оценку его роли в истории со стороны экс-премьера-министра Великобритании Уинстона Черчилля. Звучит она, как правило, следующим образом: «Сталин принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой».

Впервые в открытой печати её приписала Черчиллю преподаватель химии Ленинградского технологического института Нина Андреева в нашумевшей статье времён перестройки «Не могу поступаться принципами», опубликованной в газете «Советская Россия» 13 марта 1988 года. В статье фраза завершает солидный панегирик Сталину, который якобы произнес Черчилль в своей речи перед британским парламентом в 1959 году. Позже приводилась в публицистических статьях даже точная дата выступления. Историки выяснили: в указанную дату никакого выступления Черчилля не было.

На самом деле, как показало дальнейшее расследование, впервые эта характеристика итогов модернизации СССР была использована экс-троцкистом Исааком Дойчером в статье в английской газете «Манчестер Гардина» от 6 марта 1953 года по поводу смерти Сталина. Оттуда она перекочевала в различные издания, вплоть до Британской энциклопедии. Не менее интересна история происхождения термина «холодная война», которым определялись отношения двух крупнейших политических систем на протяжении всей второй половины ХХ века. Известно, что впервые в публичном дискурсе его использовал ныне хорошо знакомый российской читающей публике английский писатель Джордж Оруэлл в статье «Ты и атомная бомба», которая была опубликована в британском еженедельнике «Трибьюн» 19 октября 1945 года, то есть меньше чем через два месяца после официального окончания Второй мировой войны (2 сентября 1945 года). Он, со свойственным ему воспаленным футуристическим сознанием, писал о возможном возникновением клуба «чудовищных сверхдержав», которые обладали бы ядерным оружием, что давало им возможность якобы поделить мир между собою. Тогда со своими соседями, которые были лишены такого военного «аргумента», они находились бы в перманентом состоянии «холодной войны». Через полгода, в марте 1946 года, в другом журнале («Обсервер») Джордж Оруэлл вновь в своей статье использует данный термин. Стоит ли удивляться тому, что в США с удовольствием подхватили подобную фигуру речи, дабы оправдать со своей стороны агрессивные намерения в отношении СССР и внедрить сей чисто вербальный художественный образ в массовое сознание. Уже 16 апреля 1947 года советник президента США Трумена Бернард Барух использует термин «холодная война» в официальном выступлении в палате представителей штата Южная Каролина.

Дальнейшее известно. Мир получил политическую формулу («холодная война») как некую парадигму действий для сверхдержав и их союзников по всей территории земного шара. Более того, вербальный образ абсолютно фейковой природы, стал своеобразным modus operandi нескольких поколений мировых лидеров, политиков, государственных деятелей. В частности, и в нашей стране. Что выразилось в подписании ряда международных документов и деклараций М. С. Горбачевым и Б. Н. Ельциным об окончании «холодной войны», то есть той самой войны, которую никто и никогда никому и не объявлял.

Таким образом, мы убедились в том, что даже исторические фейки, то есть не соответствующие реальным фактам, сведениям и событиям, утверждения и суждения, а также термины, введенные в медийный оборот и ставшие частью гуманитарного дискурса, приобретают (что весьма опасно в нынешней геополитической и информационно-технологической ситуации) черты политического инструмента той информационной войны, которая хотя и не объявлена официально, но по факту ведется в мире, в том числе и против нашей страны.

Автор текста: Ильченко Сергей Николаевич, , главный редактор газеты «Культурный Петербург», профессор Высшей школы журналистики и массовых коммуникаций Санкт-Петербургского государственного университета, член Евразийской академии радио и телевидения, доктор филологических наук

Источник