Стефан Эльбаз — французский шрифтовой дизайнер и арт-директор, работающий в США. Сейчас Эльбаз — дизайн-директор американского издания The Outline, которое запустилось в конце 2016 года. Работая в агентстве Code and Theory, он занимался редизайном газеты Los Angeles Times и делал проекты для журналов GQ, Vanity Fair и Art in America. Кроме того, Эльбаз был продакт-директором First Look Media — издательского дома, основанного Гленном Гринвальдом и спонсируемого Пьером Омидьяром. В 2015 году Эльбаз руководил редизайном The Intercept — он разработал фирменный стиль, логотип и шрифты для онлайн-медиа Гринвальда.
Мы поговорили с арт-директором о важности типографики, Snapchat и будущем веб-дизайна.
— Вы изучали типографику, но сейчас работаете арт-директором. Как образование повлияло на ваше отношение к графическому дизайну?
Да, я изучал типографику в Париже. Для меня типографика всегда являлась, возможно, главным элементом графического дизайна, потому что именно она передает информацию. Когда я начал карьеру в качестве графического дизайнера, я все равно продолжил заниматься типографикой, и я до сих пор совмещаю две эти вещи, хотя сейчас веб-дизайн — это моя основная работа.
Мне кажется, что сегодня типографика еще важнее, чем раньше. Когда я работал в агентстве Code and Theory, появились первые мобильные устройства — например, iPad. В тот момент я понял, что у изданий, которые делают приложения для iPad, остается только место для брендинга и текста; каждое медиа отличают лишь цвета и шрифты, так что ценность хорошей типографики возрастает.
Когда я ушел из агентства и начал работать в The Intercept, я почувствовал, что могу делать все сам: брендинг, типографику, продукты для читателей и редакции. Я увидел, как эти три элемента работают вместе, и понял: это то, чем я хочу заниматься. Думаю, если вы мечтаете стать хорошим графическим дизайнером, вы обязательно должны разбираться в типографике.
— Чем вы занимались до Code and Theory? И чем работа в агентстве отличалась от ваших предыдущих проектов?
Я был арт-директором веб-кампаний YSL во Франции. Когда я присоединился к Code and Theory, одной из первых моих задач был проект для Vogue.com — там было больше работы, чем я привык, и я впервые работал с CMS для медиа. Мне кажется, главная перемена заключалась в том, что у меня появился доступ к большим публикациям и я начал специализироваться на работе с огромными паблишинг-платформами.
— Какие главные уроки вы вынесли из работы в агентстве?
Думаю, главное — это процесс и масштаб. Когда я только начинал, я понимал, как устроен процесс в маленьких дизайн-студиях, а в Code and Theory я научился работать на более конкурентном рынке: агентства намного более подготовлены к жесткому соперничеству. Также я много узнал о процессе и понял, как все организовать, чтобы управлять более масштабными проектами.
Нужно оптимизировать все этапы работы, чтобы чего-то добиться
— Каковы главные принципы Code and Theory?
Первое, что нужно знать о студии: ее основали не бизнес-специалисты, а творческие люди — Дэн Гарднер и Брэндон Ральф. Мне кажется, именно благодаря этому там так хорошо выстроен процесс. Все члены команды знают: если ты ставишь перед собой задачу создать что-то гениальное или креативное, это неправильно. Ты должен быть организованным и оптимизировать все этапы работы, чтобы чего-то добиться. При этом мы все понимали, что должна быть и креативность. У нас было время на вдохновение, но, когда мы находили идею, надо было собраться и сделать так, чтобы это свершилось. Это было главным условием, которое позволяло такому агентству, как Code and Theory, преуспевать.
— Пожалуйста, расскажите про работу над редизайном LA Times.
Это был большой проект с довольно строгим дедлайном, мне кажется, мы работали всего 6 месяцев — это очень мало для такой задачи. Предыдущий сайт был очень древним, еще из конца 1990-х гг. Мы хотели привнести что-то новое не только в дизайн, но и в позиционирование газеты, подготовить ее к будущему, и, мне кажется, мы преуспели даже на этом уровне. Например, Мы сделали «sharelines» — к каждой статье читателю предлагается несколько вариантов твитов с цитатами из текста. И таким образом мы создали отдельную позицию в редакции для этого особенного дизайн-элемента. Мы придумали не просто новый инструмент, но и алгоритм создания статей: люди по-новому думают о написании текста в той системе, которую мы создали.
Я не придумывал шрифты для LA Times. Мы дали рекомендации, как использовать шрифты, и Дэвид Берлоу из Font Bureau улучшил набор шрифтов газеты, сделав его более эффективным для веба.
— Ваш проект был номинирован на Webby Awards в категории The Best UX. Расскажите, Как сделать сайт медиа удобным для читателей?
До редизайна сайт LA Times был очень статичным: вне зависимости от типа контента верстка оставалась одинаковой. Мы пытались понять, как сделать так, чтобы разные элементы двигались по-разному. Нам хотелось разбить страницу на модули и сделать гибкую верстку. Например, мы дали читателям возможность переходить из одного раздела в другой. Где бы пользователь ни находился, ему легко найти дополнительную информацию. Это не стратегия, направленная на то, чтобы обмануть читателя; это сделано для того, чтобы помочь ему. Интерфейс раскрывает контент, а контент и продукт объединяются в одно целое.
— Чем редизайн The Intercept отличается от работы в Code and Theory?
В этом случае я работал не в агентстве, а на стороне клиента, и смог сделать много интересного с точки зрения product-дизайна. Моя команда была меньше, но у меня было больше возможностей и больше контроля над происходящим. The Intercept выпускает всего около пяти материалов в день, а LA Times — десятки материалов, так что нужен был совсем другой интерфейс.
Нередко контент пытаются упаковать различными способами, чтобы создать некоторое разнообразие и привлечь больше читателей за счет переработки, обновления или сокращения материалов. Эта стратегия может быть более или менее ценной для конечного пользователя, но всегда есть риск того, что полученные форматы будут выглядеть искусственно и громоздко.
У The Intercept нет большого разнообразия форматов, нет большого количества элементов навигации или маркировки статей. В основном сайт публикует контент, говорящий сам за себя, — все организовано очень просто и не нужно пытаться имитировать разнообразие. Если мы что-то и выделяли, то делали это целенаправленно.
— Расскажите о шрифте для The Intercept, который вы создали.
Шрифт для The Intercept — это интерпретация шрифта под названием «News Gothic». Он был разработан Моррисом Фуллером Бентоном в начале XX века специально для рынка газет США. News Gothic выглядит очень по-американски и тесно связан с местной журналистской традицией. Это был важный аспект: The Intercept не претендует на то, чтобы переосмыслить журналистику заново, а скорее хочет возродить то, что уже было, снова заниматься расследовательской журналистикой. Я попытался совместить этот исторический аспект в дизайне с чем-то более актуальным, сделать шрифт более подходящим для мира технологий.
Шрифт «News Gothic»
— Чем вы занимаетесь в The Outline?
Дизайн первой версии сайта делали специалисты из Code and Theory, а я занимаюсь продуктом и дизайном внутренних инструментов для редакции. Сейчас я должен понять, что мы хотим делать дальше, что работает и что не работает, исправить то, что не работает, и придумывать что-то новое. После запуска мы получили много хорошего фидбека, что, мне кажется, бывает довольно редко. Мы очень хотели придумать что-то для будущего, но если нам придется ломать все, что мы придумали, чтобы сделать сайт более релевантным, мы будем это делать.
The Outline — это особенное издание. Главный редактор Джошуа Топольски очень погружен в процесс, намного больше, чем многие его коллеги. И он постоянно думает о дизайне, у него на все есть свое мнение. Это вызов для меня, но это делает работу интересной. Здесь я намного более погружен в повседневную жизнь редакции и больше понимаю контент, чем в агентстве. Я тесно сотрудничаю с журналистами и пытаюсь работать быстро, потому что, если ты не быстрый, у тебя не получится все запускать. Нужно решать, что работает, а что нет, и избавляться от плохих идей. Многие относятся к своим идеям, как к детям, но нельзя держаться за проект, потому что он тебе дорог, если он не работает.
— Многие говорили, что The Outline использует механику Snapchat. Что вы думаете о платформах, которые строят свои инструменты для публикации контента: Facebook Instant Articles, Snapchat Stories и т. д.? Могут ли они заменить традиционные медиа?
Да, они пытаются это сделать. Эти платформы хотят избавиться от веба, от браузера, но я не думаю, что это произойдет. Когда появился iPad, он показал, куда может двигаться веб-дизайн: все эти приложения были способом найти новые методы взаимодействия с читателем, новые приемы. Мы всегда работаем с этим контекстом, нет никакого другого пути. Надо использовать то, к чему люди уже привыкли. И, конечно, несмотря на то, что мы используем механику Snapchat, наши истории сильно отличаются от того, что вы можете увидеть в социальных сетях. Кроме того, они в основном делают спонсорский контент, а мы пытаемся вернуть эту власть изданиям и продолжать заниматься журналистикой.
Содержание — это самое важное, все остальное вторично
— Какие новые технологии и тенденции вы видите? Как медиа могут подготовиться к будущему?
Я думаю, что многое зависит от эволюции наших технологических инфраструктур. То, как мы используем телефоны, зависит от многих факторов: ограничения скорости, цены подключения и т.д. Когда эти ограничения исчезнут, все будет развиваться очень быстро, и мы будем потреблять больше видео или просто более насыщенный контент. А пока нужно просто продолжать экспериментировать с теми ограничениями, которые мы имеем сегодня.
— Что бы вы посоветовали людям, которые только начинают работать в области дизайна медиа? Что следует учитывать при создании брендинга для новой публикации?
Содержание — это самое важное, все остальное вторично. Нужно снова и снова пытаться найти ядро того, над чем вы работаете. Нет никакого процесса, который ведет к «прекрасной идее», так что оставляйте место для вдохновения.
Не гонитесь за тенденциями в дизайне и новыми модными трюками. Digital не меняет все: попробуйте смотреть на свою работу с высоты птичьего полета и видеть более длинную перспективу. Когда вы строите будущее, прошлое по-прежнему самый ценный ресурс.
