Была у меня знакомая. Ярая демократка. Вот прямо ничего не пожалеет ради свободы слова. Стоило начальству вычеркнуть у нее из заметки несколько даже не важных строк — шла биться насмерть. Поднимала оппозиционную прессу. Выступала на собраниях с яростными обличениями.
— Вот ведь человек, — даже не без восхищения подумала я, узнав об очередном увольнении правдолюбицы, швырнувшей в пылу разборок с руководством об стену графин с водой. — Это ж надо так свободу слова любить!
А потом знакомая завела аккаунт в фейсбуке. Начала там размещать свои гневные проповеди. Несколько человек — вполне вменяемых и интеллигентных, некоторые даже из числа ее друзей — рискнули с чем-то не согласиться, привели аргументы.
Дама немедленно обозвала их нецензурными словами. Злобно проехалась по их внешности, родословной и прочим уязвимым местам. Показательно забанила. И торжественно объявила:
— Заткните поганые рты! Мне тут ваши идиотские мнения не интересны! Это моя территория, мои правила, и я буду банить всякого, кто посмеет тявкнуть против.
И я все поняла.
Она действительно готова была биться за свободу слова. Но это должно быть исключительно ее слово. На других эта свобода не распространялась
Ситуация с Европарламентом, обвинившим российские СМИ в создании негативного отношения к Евросоюзу и попытках его расколоть, почему-то мне эту даму напомнила.
Здесь, в Европе, в последнее время так активно бьются за безграничные свободы, что граждане уже всего боятся.
Попробуйте сказать, что вам не нравится активная пропаганда секс-меньшинств. Нет, просто попробуйте, и не шепотом друзьям в ресторанчике. А где-нибудь в общественном месте или не дай Бог с трибуны. Вас тут же запишут в фашисты, внесут в черные списки. А могут и привлечь.
Нельзя говорить плохо о мигрантах — неполиткорректно, о геях и лесбиянках — не толерантно, о радикальных мусульманах — не демократично. Свобода здесь как-то постепенно превратилась в свободу высказывать одну точку зрения.
И, в сущности, эти запреты немногим лучше, чем те, что были в свое время в СССР. Который тоже, если что, провозглашал себя свободной страной, где каждый может высказать свое мнение. Только мнение это было едино: слава КПСС.
Сейчас с лозунгом «Слава Европарламенту!» становится все труднее
Недовольство жителей его работой растет. Санкции против России привели к большим проблемам в экономике: упущенную выгоду западные эксперты осторожно оценивают в 60 миллиардов евро. В жизни это означает, что тысячи мелких хозяйств и предприятий разорились, десятки тысяч — потерпели серьезные убытки. Политика с мигрантами изменила лица европейских городов. Только в Германии за последние год преступность мигрантов выросла на 79 процентов.
Выглядит это, например, так: за прошедшую неделю двое наших друзей из Германии позвонили нам и рассказали, что их ограбили: у одного группа беженцев обчистила дом, на второго напали на улице и забрали портфель.
Про волну изнасилований, прокатившуюся по Европе с начала прошлого Нового года и продолжающуюся до сих пор ( последние дичайшие случаи — на музыкальном фестивале в Швеции и на ярмарке в Австрии) я уже не говорю.
Есть у меня подозрение, что все эти пострадавшие перестали любить Европарламент сами. Без враждебной пропаганды. Более того.
Страшная картина стоит у меня перед глазами. Привязанные к диванам жители Европы сидят с кляпами во рту перед включенными телевизорами, по которым злостно вещает «Russia Today».
Им что, не дают нажимать другие кнопки?
Или они все же сами управляют пультами своих телевизоров? А если сами — может, это их свободный выбор?
Впрочем, для наших журналистов у меня плохая новость. Похоже, Европу развалили все же не они. Местные журналисты тоже постарались. Об этом, как ни странно, заявил еще в августе в интервью газете «Европейская правда» посол Украины в Австрии Александр Щерба. Для начала он пожаловался на европейский цинизм, он же практиктицизм. Европейские избиратели до того в этом цинизме дошли, что стали проявлять «скептическое отношение к Европейскому Союзу и ко всему, что связано с ЕС».
«Проблема в том, что в обществе существуют две сильных течения, — откровенно заявил посол Украины. — Первое – это евроскепсис, второе – антиамериканизм. И одно, и другое требуют определенной альтернативы, и абстрактная Россия подходит, в их понимании, на роль такой альтернативы».
Вот, оказывается, в чем дело.
А на вопрос, насколько серьезно на пророссийские настроения влияет пропаганда, Александр Щерба честно ответил:
«…по моему восприятию, она не столько формирует, сколько цементирует пророссийские настроения. Когда я прибыл в Австрию, они уже там были. Мне (и не только мне) трудно объяснить, откуда они взялись. Источниками же пропаганды являются в первую очередь местные, австрийские СМИ, а не российские…»
Так что в резолюции Европарламента надо бы и местные СМИ поругать. Тоже постарались, пораскалывали объединенную Европу
Читаю все это. И тревожно становится на душе. Не хочется мне, чтобы Европа раскалывалась. От этого только Америка и выиграет: мощный конкурент доллара развалится на мелкие осколки…
Но опыт подсказывает: когда во всех бедах начинают винить журналистов, принимать резолюции против вражеской пропаганды, значит, дело реально плохо.
Наталья Барабаш. Иллюстрация на основе: «Мороженое», Эвелин Аксель, 1964, Музей искусств Филадельфии.
