Отвергнув предложения Вашингтона о совместном руководстве миром в рамках большой двойки, Китай делает выбор в пользу стратегического сближения с Москвой.
«Это означает экономическую и геополитическую перестройку, которая позволит двум старым противникам объединиться против США и Европы», — пишет по этому поводу газета International New York Times.
Решительное сближение Пекина с Путиным, чуть ли не официально объявленным врагом объединённого Запада, — это, конечно, перчатка, брошенная Соединённым Штатам, которые пока ещё считаются глобальной державой номер один. И если руководство КНР идёт на это, то явно не из авантюризма и не потому, что переоценивает свои силы. Просто доверие между Пекином и Вашингтоном сегодня равно нулю.
В Китае нет ни малейших иллюзий насчёт намерений администрации Обамы, сколько бы он ни обхаживал лидеров Поднебесной.
Суть американской политики выражена ясно — это сдерживание Китая. Во всех дальневосточных спорах Вашингтон неизменно встаёт на сторону других стран, осуждает Пекин и демонстративно расширяет своё военное присутствие в АТР. Да, между двумя государствами есть огромная экономическая взаимозависимость — но есть и огромное геополитическое недоверие. И неудивительно, что в Пекине решили теснее координировать свою внешнюю политику с Путиным, а не с Обамой.
На наших глазах формируется российско-китайский внешнеполитический тандем. И если совместное голосование в Совете Безопасности ООН сперва воспринималось как тактическая мера, с началом сирийского кризиса, после того как Москва и Пекин трижды наложили вето на антисирийские резолюции, стало ясно: речь уже идёт о стратегии. Российско-китайский геополитический альянс основан на неприятии санкций и политики смены режимов. И у США и их европейских союзников есть все основания отнестись к этому серьёзно.
Тем более что через пару лет КНР, похоже, опередит флагмана так называемого свободного мира по объёму ВВП (сегодня объём ВВП Китая составляет 87 процентов от американского, но уже к 2016 году США перестанут быть экономической державой номер один). Это станет крайне болезненным ударом по позициям западного мира: его символ, его лидер, его опора — Соединённые Штаты Америки окажутся лишь вторыми в мире. Эрозия западного господства в такой ситуации неизбежна.
США могла бы ещё спасти гибкая и умная политика, которая позволила бы затормозить падение американского влияния в мире. Однако политика Вашингтона сейчас, напротив, недальновидна и конвульсивна. Сегодня Обама делает то, что Соединённые Штаты могли позволить себе лишь в годы холодной войны, когда на них приходилась почти половина мирового ВВП: он одновременно вступает в политическую конфронтацию и с Москвой, и с Пекином. Тем самым нарушая важнейшую заповедь американской внешней политики последних 40 с лишним лет. Заповедь, которая гласит: Америка не может позволить себе антагонизма с двумя мировыми гигантами: Россией и Китаем. Это понимали и Никсон, и Картер, и Рейган, и Буш-старший, и Клинтон и даже Буш-младший. Но, похоже, не понимает администрация Барака Обамы.
Тем временем политкорректная, либеральная, проамериканская Европа провела выборы в Европарламент. На обложках всех ведущих журналов мира одно лицо — Марин ле Пен, лидер французского Национального фронта. Вопреки всему она стала звездой европейской политики, которую в ЕС опасаются, но уже не могут игнорировать. «Сможет ли Марин Ле Пен разрушить Евросоюз изнутри?» — задаётся вопросом американский журнал «Тайм». (На выборах Национальный фронт Марин Ле Пен набрал 25 процентов голосов, а Партия независимости Соединённого Королевства (UKIP), выступающая за выход Британии из ЕС, получила больше 30 процентов голосов.) От нарастающей волны евроскептицизма и того, что стали уже называть еврофобией, невозможно отмахнуться.
В поисках истоков этой волны европейские журналисты привычно ссылаются на экономический кризис, из которого Европа до конца ещё не вышла. Это ведёт к растущему разочарованию многих жителей стран Евросоюза. Действительно, сегодня, например, во Франции лишь 32 процента опрошенных европейцев доверяют руководству ЕС. Но дело не только в удручающих экономических показателях. И даже не только в том, что безработица в странах Евросоюза никак не опустится ниже 11 с половиной процентов. Дело в том, что всё больше жителей континента отвергают ту модель Европы, которую навязывают сегодня из Брюсселя, — Европы сверхлиберальной, антинациональной, зависимой от Соединённых Штатов и подчинённой им.
Усиление антиамериканских настроений в Евросоюзе, пишут встревоженные американские газеты, «отражает общее разрушение общественной веры в принципы и институты, которые господствовали в Европе со времени окончания Второй мировой войны, включая её отношения с Соединёнными Штатами».
Действительно, постоянное давление на Европу со стороны администрации США — давление, идущее вразрез с её интересами, помноженное на настырный шпионаж за ней, вызывает растущее отторжение. В отличие от анонсов Меркель, которая во имя атлантической солидарности проглотила обиду, нанесённую ей Обамой, который дал личную санкцию на её прослушивание, многие европейцы забывать об этом не хотят — и отвергают автоматическую поддержку американских внешнеполитических конвульсий. Это показывают и опросы общественного мнения. Эта часть Европы выступает против антироссийских санкций. «У нас есть право быть партнёрами с тем, с кем мы хотим, не получая на это разрешение от Госдепартамента», — говорит ведущий кандидат в Европарламент от Парижского региона Эмерик Шопрад. Раньше в ЕС успокаивали себя тем, что такие партии, как Национальный фронт во Франции, Партия независимости в Британии, итальянская Лига Севера и подобные им, находятся на самой обочине европейской политики. Но теперь, когда они претендуют на массовую поддержку европейских избирателей, рассуждать о том, что они находятся на обочине, уже невозможно. Как всё это скажется на политической линии ЕC в отношении России, станет ясно ближе к осени. Но понятно одно: мир будет иметь дело не совсем с той Европой, к которой он привык за последние 20–30 лет.
Алексей Пушков
Источник: odnako
