Об изнасиловании мигрантами 13-летней девочки из русской (очевидно, немецкой, но эмигрировавшей из России) семьи можно говорить в тех же выражениях, что и о «распятом мальчике», – информационная служба российского Первого канала давно доказала свое умение производить новости в жанре фэнтези, и к эксклюзивам программы «Время», в принципе, стоит относиться по умолчанию с недоверием: может, правду говорят, может, нет, надо проверять.
Но фон, на котором появилась сенсация от корреспондента Ивана Благого, сейчас как раз вполне благоприятен для российского телевидения. Только что отгремела кёльнская история с приставаниями приезжих к немкам в новогоднюю ночь, по результатам которой мы узнали, что если немецкая полиция что-то опровергает или о чем-то молчит, то это тоже может значить что угодно – принцип, в общем, тот же, что и с Первым каналом.
С точки зрения своей миссии (политической, пропагандистской) Первый канал ведет себя совершенно правильно. Немцы подставились в новогоднем Кёльне, в их репутации образовалась хоть и небольшая, но дыра, и в эту дыру пролезает корреспондент Иван Благой с изнасилованной девочкой – не важно, изнасилована она или нет; рабочий инструмент Ивана Благого – не факт, а сомнение. Повод сомневаться в достоверности слов немецкой полиции Иван Благой конвертирует в повод доверять Первому каналу. В самом деле, если немцам верить нельзя, то почему бы не поверить российскому телевидению?
Предмет доверия здесь, конечно, не девочка, она здесь скорее играет роль единицы измерения масштаба. С ее помощью российская пропаганда демонстрирует свою международную конвертируемость: смотрите, мол, если мы об этой девочке спорим с немцами на равных, то логично, что и во всем остальном, что мы говорим о Западе, мы если и не правы на сто процентов, но по крайней мере не из пальца высасываем свои разоблачения. Мы доказали, что есть основания сомневаться в достоверности слов берлинских полицейских – значит, есть такие же основания сомневаться во всем остальном.
Здесь есть принципиальное отличие от советской пропаганды, которая упор делала все-таки на успехах «социалистического строительства»
Современная российская пропаганда не может жить без международного контекста – точка отсчета всей системы координат, в которой существует программа «Время» и прочие учреждения того же рода, находится где-то далеко на Западе. Трудно сказать, единственная ли это возможная форма пропаганды, но у нас все строится именно на этом. Госдолг США, геи в Европе, ветераны СС в Прибалтике, ну и с некоторых пор беженцы и исламизация. Весь мир в пучине кризиса, всем плохо, у всех мрачные перспективы, и Россия на этом фоне держится очень даже ничего – этот лейтмотив, может быть, имеет даже большее значение, чем то, о чем именно говорится в сюжетах государственных теленовостей, это буквально тот самый осадок из анекдота («Осадок остался»), ради которого все и делается. Интерес российских пропагандистских структур заключается совсем не в конкретике отдельных сюжетов, а именно в навязывании системы координат, где Россия – просто мировой игрок, такой же, как все остальные.
Здесь есть принципиальное отличие от советской пропаганды, которая, конечно, тоже имела в виду, что в Америке негров линчуют, но упор делала все-таки на успехах «социалистического строительства». Тема неблагополучного Запада была вынесена в резервацию «Международной панорамы», и невозможно представить себе выпуск программы «Время», полностью посвященный безобразиям где-нибудь в Гондурасе. Если и можно сравнивать нынешнюю российскую пропаганду с советской, то только с досталинскими временами навязанного ожидания мировой революции, когда речи ораторов начинались с «международного положения», а в детских журналах печатались очерки о кошмарной жизни европейских пионеров.
В этом смысле философию современной российской пропаганды можно считать необольшевистской. Раньше других с этой философией начал экспериментировать телеканал Russia Today, очень быстро нащупавший колею противостояния мировому информационному мейнстриму: если мы ему противостоим, значит, мы ему примерно равны. Именно эта навязываемая сейчас система координат и есть самый главный «распятый мальчик», ключевая фальсификация российской пропаганды. На эту фальсификацию работает и берлинская девочка, и все без исключения беженцы и мигранты, и иностранные «эксперты», которых любит разоблачать сайт «Лапшеснималочная», и вообще все, чем пользуются российские телеканалы, рассказывая о событиях за границей. Эту фальсификацию надо иметь в виду всегда, о чем бы ни шла речь, она не просто отвлекает от насущных внутрироссийских проблем, она искажает всю реальность.
Любое слово, исходящее от российских официальных СМИ, сегодня стоит воспринимать исключительно как пиар-поддержку Российского государства, никаких других функций у государственных телеканалов и агентств давно не осталось. Если Иван Благой на Первом канале говорит об изнасиловании, это значит только то, что государству сегодня нужно, чтобы россияне думали о том, что в Европе мигранты насилуют девочек из российских семей, и больше ничего.
Вот это и есть единственный заслуживающий внимания предмет обсуждения – почему сейчас, почему именно Германия, почему именно девочка, а не мальчик, и т.п. Деятельность новостных служб государственного телевидения может быть интересна только с этой точки зрения. А что произошло и произошло ли с девочкой на самом деле, в этом разберется немецкая полиция и выпустит специальный пресс-релиз. Немецкая полиция, а не Иван Благой.
Олег Кашин
Источник: slon
