Когда-то мелодия программы «Время» погружала меня в слегка меланхоличное ностальгическое настроение. Все мое детство наш дедушка в 21 час садился перед телевизором, чтобы ознакомиться с важнейшими новостями СССР. Сегодня же при звуках увертюры к первой новостной программе меня прошибает холодный пот. Я судорожно хватаюсь за пульт, чтобы скорее переключить российское телевидение на немецкое. Не потому, что испытываю неприязнь к родине и ее символам, а потому, что боюсь услышать репортажи из Германии!
Иногда о них говорится уже в анонсе новостей. И уже в этом коротком введении, в большинстве своем, с ошибками. Однако главные передергивания начинаются тогда, когда дается полный материал. Кстати, такое же смятение духа испытываю я и при звуках начала программы новостей на втором российском канале. Других каналов у меня в моем кабельном пакете иностранных радиовещательных компаний в Берлине нет.
Ну и что же, спросите вы, там такого ужасного? В кадре вполне приятные теле-мальчики, достаточно приглаженные материалы…
Для меня ужас заключается не в аудио-визуальной подаче программы, а в её содержании. Какой бы темы репортаж ни касался (если он, конечно, не о находящихся на лечении в Германии известных людях – бобслеистке и балетмейстере), процентов на 70 его содержание состоит из плохо и неверно понятых реалий. Может быть, критика моя слишком сурова? Я могу и мягче, хотя не нахожу в этом смысла, потому что не нахожу смысла в переполненных искажениями и домыслами фактах российских репортажей из-за границы.
Если уж что-то делать, то делать качественно. А если лгать или давать неверную информацию, то зачем тогда содержать зарубежные корпункты? И речь идет не о идеологически ангажированных репортажах – если бы они были профессионально смонтированы, я бы им радовалась, как мой дедушка канувшей в Лету программе «Время». Речь идет либо о топорно сделанных сюжетах в духе дешевой пропаганды, либо о весьма поверхностно набранных и тенденциозно скомпонованных фактах, но чаще всего – и о том, и о другом.
Вот лишь два примера.
Недавно в немецких СМИ всплыла довольно скандальная информация о депутате Европарламента от партии «Союз 90-х/Зеленые» Даниэле Кон-Бендите – «нехорошей записи» в его 180-страничных педагогических заметках конца 70-х – начала 80-х годов.
Будучи владельцем частного детсада, молодой Кон-Бендит в своих записках размышлял о том, как надо говорить с детьми о … сексе. Здесь следует заметить, что в те времена течение «Зеленых», выраставшее из «хипповских» штанишек, только формировалось, и главным постулатом его приверженцев был лозунг всеобщей свободы. Будущие серьезные политики от партии «Зеленых», находясь в поисках формы выражения своих политических взглядов, зачастую занимались довольно несерьезными делами. Так, например, известны самовольные противоправные захваты пустующих домов, в которых принимал участие и ставший впоследствии министром иностранных дел ФРГ Йошка Фишер. Ему постоянно, во время всей его политической карьеры, приходилось оправдываться за «грехи» молодости.
Хотя, опять же, как посмотреть – для кого они были, может быть, и грехами, а для Йошки Фишера ступенькой политического становления и утверждения целей и методов новой партии, которая появилась-то в начале 80-х (о чем многие сейчас вроде бы и забыли, видя славную историю «Зеленых», ставших постоянным и сильным субъектом немецкого политического ландшафта). Однако фраза Кон-Бендита о том, что маленькие мальчики могут трогать его пенис, в его педагогическом реферате была слишком рискованной. Человек, пишущий подобные вещи, должен иметь либо больную фантазию, либо совсем уж абстрагироваться от общественных норм. Кстати, за это Кон-Бендита постфактум и осудили в Германии, за это он лишился престижных наград и былой славы. Даже видная германская феминистка и борец за права женщин Алис Шварцер, которая никогда не стеснялась откровенных примеров, назвала «ту» фразу «безобразной» а мысли о подобных вещах «отвратительными»!
Тем не менее, справедливости ради следует сказать, что ни Кон-Бендит, ни один из его соратников ни тогда, ни сегодня не призывали и не призывают к сексу с детьми и не являются педофилами!
Но депутат и его партия попали в тиски критики. Подобное часто бывает в самокритичной Германии, которая любит заниматься самобичеванием. Даниэль Кон-Бендит должен был не переставая объясняться, а «Союз 90-х/Зеленые» учредил комитет по расследованию своих бывших идеологических течений. Началась повсеместная чистка, выяснение подробностей. Страшных педофилов в партии не нашли. Однако признали, что в дефиниции сексуальной свободы «зеленые» в прошлом зашли слишком далеко. Репутация Кон-Бендита была окончательно подмочена.
Кстати, поговаривали, что в тех самых записях молодой Даниэль «перерабатывал» впечатления своего детства. Биография виновника политического и медийного скандала была не сладкой: он рано лишился родителей и вырос в католическом интернате «Оденталь». В последние два года всплыли вопиющие факты насилия учителей-священников над мальчиками в этом педагогическом учреждении. В немецких СМИ каждую неделю шел подробный анализ событий, католическая церковь заказала отзыв-экспертизу у независимого ученого. Кон-Бендит молчал, не осуждая учителей, но и не откровенничая о своих воспоминаниях.
Разумеется, ни одного приведённого выше факта, психологически сложных коллизий этой истории в репортаже российского корреспондента не прозвучало. В нем говорилось лишь … о распространении педофилии в немецкой партии «зеленых»! Одна знакомая российская журналистка рассказывала мне, что в материале даже показывали самого Кон-Бендита, который, будто бы, признавался, что он насиловал мальчиков. Такой записи с самообличением не существует вообще, текст был выдуман и наложен на одно из многочисленных выступлений политика, не связанных с этой темой. Цель эпатажного репортажа была достигнута: российские граждане в который раз «узнали о развратном Западе», со стороны которого, как известно, к ним приходит только все гадкое.
К счастью, многие коллеги высказывали сомнение, увидев этот материал. Что заставило журналиста так откровенно и неприкрыто передергивать факты – неведомо. Но считаю, что подробное, профессиональное, вдумчивое журналистское расследование при рассказе об этом происшествии или комплексе проблем очень бы не помешало и, к тому же, не уронило бы честь корреспондента (да и телеканала) на «подвальный уровень».
Кроме прочего, и в этом материале в очередной раз корреспондент выказал полное отсутствие уважения к зрителям, которые не знают немецкого языка. Вообще, в репортажах из Германии часто приходится видеть и слышать, как на «картинку» с заявлениями немецких политиков накладывается совсем другой текст. Это недопустимо, скажете вы? К сожалению, такое для меня уже стало привычным, хотя, строго говоря, с серьезной журналистикой подобные приемы имеет мало общего. Страшно, что такие «ошибки» бросают тень на человека и его судьбу, а также на телеканал и его сотрудников. Из-за этих ляпов приходится краснеть за коллег перед знакомыми, друзьями и немецкими журналистами.
Вторая история, которую я узнала из немецкой газеты «Süddeutsche Zeitung», которую читаю постоянно, была на грани сатиры.
Сообщение о ней прошли по всем телеканалам и печатным СМИ Германии. Корреспондент «Первого канала», не могу утверждать кто именно – его фамилии в немецких СМИ не было (от «Первого», к слову, тут работает Иван Благой), сделал репортаж о том, что на втором общественно-правовом канале ФРГ за взятки покупаются нужные редакции стейтменты.
История, впрочем, оказалась нелицеприятной, прежде всего, для российского ТВ, ведь речь шла о клевете на германский общественно-правовой канал.
В качестве примера приводились две передачи немецкого канала ZDF – ток-шоу с несколькими участниками, в которых говорилось, кроме прочего, о событиях вокруг группы «Пусси райот». Журналист утверждал, что с помощью своего расследования ему удалось узнать, как актриса Анна Тальбах получила деньги за то, чтобы положительно отозваться об этой группе и отрицательно о последствиях разрешения конфликта, а также действии российских властей. При этом в материале подчеркивалась тема «заказа» германского правительства на негативное освещение всего происходящего в России.
При первом прочтении материала я подумала, что немецкий корреспондент что-то перепутал. Или российский корреспондент, сделавший репортаж, живет на Марсе…
Во-первых, участники всех ток-шоу в Германии, особенно знаменитые актеры и певцы, всегда получают большие гонорары за выступление в них. Во-вторых, заранее обсуждаются темы, а не угол зрения выступающего – я сама не раз была приглашена на подобные ток-шоу и знаю, что говорю. В-третьих, немецкое общественно-правовое телевидение не зависимо от государства и не представляет точку зрения канцлера Ангелы Меркель или президента Йоахима Гаука.
В-четвертых, зная Анну Тальбах – наследницу знаменитой актерской династии из ГДР, в которой все боролись за свободу и независимость, – я искренне верю, что ее слова были ее святым убеждением. За два дня до знакомства со статьей я посетила встречу с Анной Тальбах в «Берлинском ансамбле», которая состоялась по случаю выхода книги ее приемного отца – известного писателя, драматурга и переводчика Томаса Браша. То, как читала она его пылкие, смелые, повстанческие тексты, помогло бы автору репортажа понять, какой несуразный тезис он сделал центром своего материала.
Но, видимо, он не ходит в Германии в театр. Не исключено – потому, что, кажется, не знает немецкого языка. И не хочет знать. А может, от него этого и не требуется?
Как-то я писала репортаж о продаже старой протестантской церкви на известном Интернет-портале. Позвонила пастору. Он удивился, прежде всего, тому, что рутинная продажа здания церкви вызвала такой ажиотаж в России. Даже, мол, корреспондент с телевидения приезжал.
– Ну и вы ему рассказали о причинах продажи? – спросила я, понимая, что задание моей редакции основывалось на этом репортаже, уже прошедшем по российскому телевидению и подхваченном информагентствами.
– Нет, нам не удалось поговорить, они тут поснимали, а общения не состоялось по причине незнания немецкого языка.
Вот так… Удивительно, однако, не только невежество самого корреспондента, удивительно, что нет ассистентов, переводчиков, которые знают язык и могли бы ему помочь. Для меня после подобных историй заканчивается тема о профессиональной журналистской пригодности. Я начинаю задумываться о значении верной, непредвзятой информации, о существовании профессионально-этического кодекса, об образе профессии у тех, кто ей служит.
Кстати, раз уж сравнивать, так сравнивать! В Германии существует Кодекс прессы, за соблюдением которого следит независимый Немецкий совет прессы. Несколько раз в год его главный комитет собирается для обсуждения жалоб на неверную информацию в немецких СМИ, которые поступают от коллег, героев материалов и читателей. Если неверное представление фактов подтвердиться – журналист и его издание (канал) должны будут заплатить штрафы.
Интересно, как воспринимают себя в профессии журналисты-телевизионщики, смастерившие выше упомянутые бульварные репортажи? Как рассматривается такие корреспондентские работы российской журналистской общественностью? Есть ли у нас кодекс – если не прессы, то хоть профессиональной чести? Или это все – в прошлом, а нестоящее и будущее – вот такое, без четких профессиональных ориентиров?
Меня настораживает, что, например, молодому коллеге из моей редакции совсем не важна точность фактов, верность деталей. Для него главное – скандал, сенсация. Чем фантастичнее, тем лучше поработал журналист?! По всему, именно так надо понимать его видение профессии, судя по его высказываниям в разговоре со мной. Когда я посетовала, что корреспондентка одной знаменитой редакции постоянно перевирает факты в своих статьях о событиях в Германии, не придерживаясь и не проверяя фактов, начинающий свой путь в журналистике коллега расценил сие замечание как недоброжелательность с моей стороны, даже ни секунды не задумавшись о том, что смутило меня в статьях известной «международницы».
Боюсь, что подобный подход – характерный настрой современной журналистской поросли в России. Основной посыл журналистики – «собирать и предоставлять информацию» мутировал в посыл – «находить сенсацию во всем, невзирая на факты». Эпатаж, убийственное «АХ!» важнее кропотливой проработки материала, которая требует знаний, умения и времени. Увы, убеждаюсь в этом каждый раз, общаясь со студентами факультетов и учениками школ журналистики.
Конечно, есть коллеги, которые страдают и болеют из-за каждой допущенной ошибки. Знаю, что многим важно донести до читателя или зрителя самую суть события. Поэтому не хочу обобщать, мне важно лишь обозначить все более крепнущую негативную тенденцию в российских СМИ, от которой никому нет реальной пользы. Только вред.
Я привела лишь три примера работы телевизионщиков. После развала СССР корреспондентов печатных изданий за пределами России, к сожалению, почти нет. Есть журналисты агентств «РИА-Новости» и «ИТАР-ТАСС», которые пользуются местными новостными лентами, стараясь в меру своих способностей не искажать факты. Среди них, кстати, тоже есть сотрудники, плохо владеющие языком или совсем не понимающие местных реалий, а может, просто из-за природной лени не желающие вникать в суть событий. Есть, разумеется, и опытные, думающие коллеги, которых я глубоко уважаю.
Основной источник информации журналистов-международников, находящихся в России – телевидение, новостные ленты и Интернет. Обращение к другим источникам при написании материалов о событиях за рубежом перешло в разряд реликтовых методов. Многие редакции даже и не требуют этого от своих сотрудников.
Симптоматично: в российском медийном пространстве пренебрежение к фактам почти всегда остается незаметным. Информационные агентства вяжут канву происшествий, собирая факты из новостей иностранных агентств на местах, иногда и привирая по ходу дела. На эту канву сотрудники российских газет и Интернет-СМИ нанизывают свои интерпретации или по-своему «эксклюзивно» понятые факты, и… контора пишет дальше!
Как выйти из этого порочного круга – не знаю. Мне лично помогает обычное отключение телевизора.
Анна Розэ, собкор «Российской газеты» в Берлине, специально для журнала «Союз»
